Осунувшиеся, с обильной проседью на висках, страшно похудевшие, но не утратившие стойкости и присутствия духа. Такими вернулись в родной Херсон из полугодичного плена командиры дислоцированного в нашем городе батальона Нацгвардии Украины — заместитель командира в/ч 3056 по боевой подготовке майор Руслан Кузьмич, помощник начальника штаба майор Александр Барсук и начальник кинологической службы прапорщик Алексей Коваленко. О том, что им пришлось пережить в застенках пророссийских наемников и террористов, мы говорили в госпитале областного управления МВД, где гвардейцам предстоит пройти курс реабилитации.
 
 
 
«Нам кричали: «Фашисты, зачем воюете?»
 
— Как вас взяли в плен?
 
— 24 августа минувшего года мы дислоцировались в Амвросиевке на Донеччине и получили команду выезжать на Мариуполь. Проехали где-то 22 километра, и у села Новоивановки попали в засаду, где наша колонна была полностью разбита, машины горели. Российские десантники вели по нам шквальный огонь из всего стрелкового оружия. Вдобавок, стреляли два танка, БМД, два БТРа, минометы, а у нас, кроме автоматов, ничего не было. После боя попали в плен — заставили ползти по дороге, пытались избивать, пока это не прекратил ма­йор армии РФ. Он запретил трогать пленных и дал слово офицера, что нас не расстреляют. А российские солдаты кричали нам: «Фашисты, зачем вы воюете?». Потом всех нас, как табун, загрузили в КАМАЗы: раненых в одну машину, здоровых в другую. Ехали в объезд, через территорию России, добрались до города Снежное, где нас поместили в изолятор временного содержания. Там офицеров отделили от остальных и еще через сутки перевезли в Донецк — в занятое «властью» «ДНР» здание областного управления СБУ.
 
.
 
— Где украинских офицеров там держали?
 
— В бывшем архиве. Это помещение где-то в 80 квадратных метров на первом этаже, и там нас было полторы сотни человек. Потом в декабре, когда многих военнопленных обменяли, здесь осталось человек 20 всего. И нас перевели в подвал, где еще раньше содержались бойцы батальо­на «Донбасс». Охраняли нас «ополченцы» из специального конвойного взвода. Все полгода слышали от них: «Зачем вы к нам пришли, вы укропы, вы убийцы». На первых порах били при каждом удобном случае. Выводят в туалет — так и знай, что перепадет кулаком или прикладом куда попало, по голове или по печени. Бывало, с криком «Держи!» кидали в руки боевую гранату. К пленным добровольцам из батальонов «Донбасс», «Айдар», полка «Азов», пошедшим воевать за идею, отношение оказалось еще более жестоким — это были для них первые враги. Их избивали неделями, заставляли заниматься «физическими упражнениями» на плацу. Для истощенного человека это настоящая пытка. Кормежка была тоже формой издевательства: в первый день на троих дали черпак водянистого супа. Потом два раза в день давали по тоненькому кусочку хлеба, пустые супы и каши, на воде сваренные. Была ненормальная смена поваров, которая в суп добавляла не то бензин, не то керосин — запах и вкус были соответствующие.
 
 
 
«Мы были, как рабы»
 
— Как обстояли дела с личной гигиеной?
 
— Первый раз получили возможность помыться спустя более чем полтора месяца пребывания в плену. По 10 человек водили в душ, куда горячая вода подавалась от бойлера. Потом начали давать и мыло, а поначалу вообще ничего не было.
 
 
— Доходила ли гуманитарка?
 
— Меньше десятой части от того, что посылали, причем первая партия появилась только в ноябре — теплые вещи, обувь, консервы, сало. Всего этого, как вы понимаете, было в обрез: дали кусок сала, и на каждого к ужину получился обрезок величиной со спичечный коробок.
 
— А на работы выводили?
 

 
— Сперва водили только контракт­ников. Но когда пленных обменяли и нас осталось два десятка, стали брать и офицеров. Мы были, как рабы: приходили «покупатели», забирали, куда им нужно. Грузили какую-то мебель, металл, набивали мешки песком, а потом этими мешками обкладывали электростанцию, чтобы защитить от осколков. Вариант отказаться от работы был, но «отказников» сразу спускали в яму — бетонные камеры-колодцы без окон и вентиляции. Были в Донецке интересные встречи с чеченцами, именующими себя добровольцами. Их обычный вопрос к пленным был такой: «Зачэм прышол мой земла?». Слушаешь такого и думаешь: если Украина — это его земля, то где же тогда наша?
 
 
«В глаза предателям посмотреть не удалось»
 
 
— Говорят, всех находящихся в здании СБУ военнопленных активно допрашивают российские ФСБшники?
 
— Нас тоже допрашивали: «сле­дователи» не представлялись, однако характерный российский акцент в их речи слышался четко. Очень хотелось им узнать, откуда мы, где живем, какие должности занимаем. Причем складывалось такое впечатление, что они знают о части буквально все и только уточняют свои данные. Штатная численность подразделения, вооружение — все это было им уже известно. Называли такие факты о наших командирах, которые должны были быть известны только своим, но никак не врагу. Усиленно агитировали также переходить на сторону «ДНР», обещали и оклады «не хуже, чем на Украине», звали батальонами командовать, а в качестве «кнута» угрожали «неприятностями» для семей. За семьи больше всего переживали.
 
— А были такие, кто соглашался?
 
 
— Были. Из сорока плененных украинских офицеров на сторону «ДНР» перешли четыре человека — один старший офицер и три младших. Их сразу отделили от остальной группы, и в глаза им посмотреть не удалось. Тем, кому надо, о предателях уже известно, а журналистам их фамилии и должности называть пока рановато.
 
— Не так давно на блок-посту сепаратистов «ДНР» был захвачен херсонский священник УПЦ КП и волонтер, которые ехали с гуманитарной помощью для украин­ских армейцев. Не случалось ли сталкиваться с ними в тюрьме террористов?
 
 
— Еще в начале осени был какой-то священнослужитель в плену. Но он сидел не с нами, а в одиночке. Потом его вроде бы поменяли. Но это был сентябрь, а о пропавшем без вести священнике, которого мы знаем еще по Херсону, в тюрьме ничего не слышали и его не видели.
 
— Всех ли освободили из за­стенков в здании СБУ после крупного обмена пленными в феврале?
 
— Когда мы уезжали, в здании оставались два контрактника-артиллериста из числа мобилизованных и один офицер. Из тех, кто поступил позже, знаем о киборгах, взятых на терминале Донецкого аэропорта, и о всяких «веселых людях», угодивших в плен преимущественно из-за своей глупости и халатности. Одного из таких, к примеру, послали в дозор, а он вместо того, чтобы выполнять свои обязанности, картошку жарил. И просмотрел нападение. Были и просто заблудившиеся.
 
 
— Чем вас «напутствовали» в «ДНР» перед освобождением?
 
— Говорили: «Если придешь опять — второго шанса у тебя не будет. Сразу расстрел. Мы все про тебя знаем и до семьи твоей доберемся».
 
— Увольняться со службы после возвращения в Херсон не собираетесь — все-таки столько пережили, и состояние здоровья не лучшее…
 

 
— Будем продолжать службу. И если будет приказ вновь ехать в зону АТО — приказ выполним.
 
— Спасибо за интервью.
 
Спрашивал Сергей Яновский