У 14-летнего Юры, сжегшего заживо мужчину на Херсонщине, есть справка из психбольницы в Степановке

Защита 14-летнего подростка, задержанного за умышленное убийство с особой жестокостью, оспаривает в суде мера пресечения подозреваемого.

Адвокат Максим Магда, которого фигуранту предоставило государство, и мать парня подали на апелляцию. Напомню, следственный судья Херсонского горсуда подростка отправил под стражу. Школьника считают причастным к поджогу 41-летнего жителя Великой Александровки. По данным следствия, парень чиркнул спичкой на одежде человека, который пьяный спал у забора. От сильных ожогов мужчина скончался.

 

Об этом пишет Марина Савченко в газете Новый день:

«Через неделю после трагедии о жутких событиях на ул. Южной в с. Великая Александровка уже мало что напоминает. Только резиновая перчатка, оставленная судмедэкспертом, обрывки желтой полицейской ленты на дереве и воротах и, если очень всматриваться, небольшое обгорелое пятно, присыпанное сухими листьями. Пострадавший горел недолго – потушили соседи, выбежали на жуткие крики.

 

 

На мужчине была синтетическая одежда, и уже от горящей спички она начала плавиться. Такая ткань мгновенно прилипает к телу и горит вместе с ним. «Синтетика» дает очень глубокие ожоги, что, собственно, и произошло. Трагические события произошли недалеко от дома родных убитого Романа. На фасаде – камера наружного наблюдения, которая смотрит на улицу.

 

Родные жертвы уверяют, что знают, как все происходило, потому что это снято. Запись передали полиции. Разглашать подробности запретил следователь, но через ворота – так потерпевшая сторона общается с журналистами, прозвучало: «Да о чем вы? Это полностью тот, кого задержали. Доказательства же есть!».

 

От того, что произошло, прийти в себя не могут в школе, где учится подросток. Социальный педагог и классный руководитель Юрия говорит, что никакой агрессии, жестокости за парнем не замечали.

Вместе с тем, год назад он вернулся из реабитацийного центра. В спецучреждение на 2 года его поместили после совершения преступления. В 12 лет обворовал местный магазин. На многих кражах, более мелких, парня ловили и раньше. Педагоги же говорят, что из спецшколы Юра вернулся совсем новым ребенком. Лидерских качеств не проявлял, в обучении звезд не хватал, но и дисциплину в школе никоим образом не срывал.

 

 

Словом, вопросов к ученику не было. В день трагедии он был в школе и даже выполнял какое-то поручение учителя.

«Его попросили помочь малышам. В школе ремонт, и мы переходили из одного помещения в другое. Ничего удивительного мы за ним не заметили. А уже в субботу утром мне звонит мама этого ученика – а можно нам характеристику на Юру? Ну я подумала, он же закрытый был, справка нужна, потому что где-то же отмечается. А потом директор школы рассказала, что у нас такие ужасы случилось. Семья у них многодетная, не богатая, но и не малообеспеченная. Юра хорошо одет, и покушать у них есть что. Не знаю, чем обусловлен такой поступок. Ну, там же еще этот диагноз – раздвоение личности или что-то такое. Но у нас этих справок в школе нет, мать ребенка их не показывала», - рассказывает учительница, классная руководительница Юрия Ирина Полякова.

 

Так о каком диагнозе идет речь? Звоним матери подозреваемого. Просим встретиться. Сначала говорить с журналистами женщина наотрез отказывается. В то, что сын поджег человека, она не верит. Но впоследствии Татьяна передумывает. Позвонив, уже жаждет общения, и даже на камеру. Просит подъехать к ней домой.

 

Женщина выходит из очень скромного дома. Рассказывает – с ремонтом не успели, потому что дом только недавно как купили. До этого у семьи своего жилья не было. Татьяна Ралина – мать шестерых детей, Юрий – самый младший. У его старших брата и сестер давно свою жизнь. Женщина повторяет – ее сын никого не убивал, потому что сделать этого не мог.

 

 

«Да потому что каждую собаку, кота он несет во двор. Рыбу поймает маленькую и ту отпускает... После спецшколы ребенок изменился совсем. Там посещал секции, не пропускал школу, как могло, так занималось дитя, что понимал, то и делал. Как это произошло, я не могу понять. Видео нам не предоставляют. Доказательств судмедэкспертизы мы не видели. Хотим удостовериться, что действительно он поджигал. С него сняли все доказательства – брюки, куртку. Он добровольно это все сдал... Говорит – мам, я этого не делал. Будем подавать на апелляцию, чтобы изменили меру с СИЗО на домашний арест. Потому что сейчас обучение идет, хотя и «дистанционка», а ребенок должен учиться... А он (потерпевший) курил, невестка проходила дважды мимо. Почему же тогда она его не разбудила и к себе не забрала, или как? Ну, если бы он не был «мертвый» от водки, на обочине, я думаю, не валялся бы», - говорит мать подозреваемого.

 

Что же касается справки – женщина признается, такая действительно есть. Это заключение психиатра. Диагноз сына называет раздвоением личности. С самого документа зачитывает - «характерологическое формирование личности». Мать парня уверяет, что о существовании справки раньше и понятия не имела:

 

«Мы только в суде узнали, что он находится у психиатра на учете. Меня никогда по этому поводу не вызывали. Это ему поставили в Степановке в 2018 году».

Удивительно, но о такой справку ничего не слышали и в райотделе полиции. Более того, как оказалось, на момент совершения преступления подросток на учете не состоял.

«Учреждение, где он был два года, закрытого типа. Информации, как подросток там себя вел, у нас нет, поскольку заведение расположено в другой области. После совершения преступления прошел год. Если лицо за это время не совершило ни одного правонарушения, то рассматривается вопрос о снятии его с учета», - рассказал заместитель начальника Бериславского райотдела полиции Валерий Белый.

 

 

То, что ребенок со справкой о психиатрическом отклонении оказался предоставлен сама себе, очень удивляет херсонского психолога Ольгу Цилинко. Она говорит, что с таким диагнозом несовершеннолетний нуждается в постоянном контроле. Это психическое отклонение не исчезает. Наступает ремиссия, что и происходило в течение года, но поведение такого ребенка предсказать трудно.

 

«Этот ребенок мог попасть в разные социальные среды. Ее поведение было бы разным - патологическим, но не таким жестоким, и не было бы таких последствий. Позиция мамы – защита, причем безосновательная. Нет аргументов, которые бы оправдывали поступок ее сына. О котятах, и щенках – это уже такие штампы… Это стандарт – защищать своего ребенка до победы. Здесь уже дело доказательств, следствия и суда. По позитивному поведению подростка до преступления. Не думаю, что в реабилитационном центре было сладко. И возможно, туда не хотелось больше попадать. Поэтому он такую выстроил себе стратегию достаточно приемлемого поведения: «я исправился, я хороший, все». Но если там болезнь, она никуда не денется... Жертву он выбрал абсолютно не случайно. Этот человек не мог сопротивляться. Он (подозреваемый) не мог это цунами свое направить на того, кто ему дал бы отпор. Во-вторых, думал, что это может остаться вообще безнаказанным», - говорит Ольга Цилинко.

 

Психолог акцентирует внимание на тенденции использования поджога во время преступлений в последние годы. Почему подростки все чаще выбирают не нож, не драку и т.д., а сразу поджигают жертву? По мнению специалистов, это связано с чрезмерной жестокостью и определенной осведомленностью. В основном, после поджога не выживают. А, значит, показаний не будет. Это такая тактика сокрытия следов преступления, отнюдь не импульсивная. Обеспокоена психолог и эмоциональным состоянием мальчика, который стал свидетелем жестокого преступления в Великой Александровке. 12-летний друг подозреваемого был рядом и за всем наблюдал. По делу он проходит как свидетель.

 

«Это отдельная история. Интересна реакция на то, что видел этот мальчик. Ладно, он не мог оказать помощь, но мог звать на помощь, кричать. Первая реакция должна была быть активной. Но ее не было. Человек, который в детстве пережил такой стресс... Здесь надо смотреть, что будет дальше, и вообще разбираться с этой ситуацией. Куда смотрели родители, отслеживали ли, с кем дружит ребенок, где он находится в настоящее время?», - говорит Ольга Цилинко.

 

Адвокат подозреваемого Максим Магда, в отличие от матери подростка, не говорит, что его подзащитный не сжигал человека. Но уверен, что это он сделал в шутку, не осознавая ужасных перспектив. А потому считает квалификацию поступка подростка необъективной. Мол, это не убийство, совершенное с особой жестокостью, а убийство по неосторожности. На том и будет настаивать в суде, в частности, при рассмотрении апелляции на меру пресечения. Производство по резонансному преступлению находится в областном главке милиции. Во время досудебного расследования с подозреваемым должны провести судебно-психиатрическую экспертизу, чтобы определить, вменяем он. Если же вину подростка докажут, ему светит от 10 лет лишения свободы до пожизненного заключения».